Афганистан – больше, чем просто переговорный формат
2 ноября специальный представитель президента по Афганистану З. Кабулов опубликовал в Независимой газете довольно резкую, но весьма содержательную статью с говорящим названием «Афганистан разберётся со своими проблемами самостоятельно». По сути дела, материал написан в преддверии близящегося ноябрьского заседания т. н. «московского формата» по Афганистану. На сегодняшний день Московский формат это наиболее, как бы выразились сегодня в МИД, «инклюзивный» вариант переговорной площадки, то есть наиболее представительный по числу (все десять стран) участников – соседей Афганистана.
На полях Военного обозрения в августе вышло три материала, посвящённых афганской проблематике и политике, проводимой на этом треке действующей администрацией США, которую можно охарактеризовать фразой: «уйти, но остаться». Американцы из региона ушли, что называется, «ногами», но сохранили массу крупных и мелких рычагов влияния, главным из которых является контроль над безналичной долларовой массой в регионе, осложняющийся тем, что Вашингтон де-факто присвоил афганские бюджетные средства и резервы, которые хранило в финансовой системе США предыдущее официальное афганское правительство. Ситуация во многом схожа с нашей, российской, только масштаб несопоставим.
Однако речь не только о том, что заблокированные США семь млрд долл. резервов для нынешнего Афганистана (кстати, накопленные за много лет) это практически годовой объём «социалки», но и о том, что Кабул с трудом может осуществлять даже обычные операции международной торговли. Это один из ключевых факторов, который не позволяет правительству Талибов (запрещено в РФ) провести полноценную жёсткую программу по сокращению выращивания и производства опиатов. Кто-то относится к этим декларациям Талибана довольно скептически, однако, при всех архаических перегибах этого движения в 90-е годы, факт остаётся фактом: талибы сократили производство на 80 %, пока находились у власти, но после прихода американцев оно снова выросло, и уже не на проценты, не в разы – на порядки. Показатели производства зелья при американских «воинах света» достигли по опиатам с 30 т в 2001 г. до умопомрачительных 5,2 тыс. тонн в 2016 г. и далее практически не снижались. То есть речь идёт о минимум 7,5 млрд долл. в год – тот самый «социальный» годовой бюджет Афганистана.
И вот в этом обороте дьявольского сырья, который по сути дела патронировала американская сторона, во многом и кроется тот странный факт, что на большую (сорок миллионов населения) страну со сложной географией и условиями жизни требовались всего 7-8 млрд долл. для обеспечения преимущественной части государственных расходов. Правительство в Кабуле жило отдельно, регионы «крутились» отдельно. Но когда талибы набрали силу и надавили по-настоящему, оказалось, что никакой связности между афганскими регионами нет, в том числе и потому, что цементирующая нормальное государство бюджетная система строилась по остаточному принципу. Но и тем, кто пришёл на смену американским марионеткам, не легче, а сложнее – на покрытие реальных расходов для обеспечения деятельности государственной системы требуется уже значительно больше прошлых 7-8 млрд долл. США в год. А где их брать?
На данный момент у нас имеется три крупных переговорных формата: собственно площадка ООН, расширенная тройка США, Китай, Россия + Пакистан и московский, который объединяет десять региональных игроков. Но все три формата упираются в тот факт, что денежные средства, а реальная валюта в Афганистане, как ни крути, это американский доллар, так или иначе вынуждены проходить через корреспондентское обслуживание в американской банковской системе. А для этого надо «доказать», что средства направляются на цели, не связанные с терроризмом. Признай Россия сегодня Талибан официально, убрав эту странную в нынешних переговорных реалиях формулировку «запрещено в РФ», это ничего бы принципиально не поменяло в плане расчётов. Администрация США по просьбе «своих» групп влияния среди талибов проведёт нужные платежи, в другом же случае откажет, ибо назначение «не доказано», а это прямое влияние на политические процессы, поскольку Талибан это не вертикальная политическая структура, а сетевая и горизонтально интегрированная.
Соответственно, никакого резона для США как-то изменять официально статус Талибана с террористического на официально признанный нет. Надавить на них через СБ ООН не представляется реальным. Для США это будет иметь смысл только тогда, когда поддерживаемые ими радикальные группировки (вернее, группа) получат максимальный контроль над политической системой, а пока, по словам З. Кабулова:
«Параллельно американцы неприкрыто шантажируют талибских вожаков угрозой удара по ним с беспилотников.»
Ситуация выглядит тупиковой, потому что для её разрешения требуются не просто «переговорные форматы», а нечто большее – консенсусное решение и выработка механизма финансирования Афганистана за счёт альтернативной валюты. Речь идёт не просто о «программе финансовой и продовольственной помощи», суть вопроса куда как глубже. И опять-таки вернёмся к словам представителя президента в Афганистане, который прямо утверждает, что американская политическая линия в Афганистане «обслуживается ангажированными западными СМИ, к которым пристраиваются и отдельные их российские единомышленники из числа «диванных» экспертов по афганской проблематике». Это, кстати, очень хорошо можно проследить по материалам, которые вышли в ряде СМИ после трагедии у российского посольства 5 сентября. Тогда погибли сотрудник и охранник посольства, а также афганцы, которые находились в очереди. Это был первый за многие годы акт, направленный непосредственно на российскую миссию.
Либеральные СМИ З. Кабулова, который посвятил Афганистану тридцать лет своей карьеры, действительно откровенно не любят. Но дело не в любви или не любви, а в том, что если макрорегион, в который входит Индия, Китай, Россия, Иран, Пакистан, Средняя Азия, хотя бы рамочно сможет договориться на примере «афганского кейса» о таком валютном взаимодействии, то это совсем неиллюзорно «шатнёт трубу» долларовой системы расчётов – основу американского влияния. А ведь похожие процессы уже набирают обороты: расчёты в национальных валютах растут, Саудовская Аравия предметно обсуждает с Китаем расчёты за нефть в юанях – дело немыслимое лет двенадцать назад.
Несомненно, хорошо понимая непривычный горизонтально-сетевой характер нынешней политической системы Афганистана, истинный масштаб необходимых инвестиций, а на первых этапах восстановления страны иногда и просто прямых невозвратных субсидий, страны-соседи вполне резонно опасаются без страховочных коллегиальных механизмов и проработанного долевого участия вливать крупные финансовые средства. Отсюда постоянно идёт возврат к дискуссии о том, что США обязаны не просто разблокировать активы Афганистана, но и принять серьёзное участие в такой работе. Но представляется, что с учётом изложенного, эта дискуссия, к сожалению, больше носит риторический характер, а не практический. США считают, что в Афганистане они могут провести классическую игру с нулевой суммой, поскольку региональные игроки не смогут договориться. А что, если всё-таки смогут?
Многим кажется странным, что несколько лет все переговорные площадки – от локальных в Средней Азии до огромного ШОС – в центр обсуждения ставят именно программы по Афганистану, мол, ну сформируйте, наконец, для Афганистана какой-нибудь фонд помощи, и пусть работают. Неужели это настолько значительная угроза для столь крупных стран? На самом деле и угроза серьёзная, и наркотрафик это страшная проблема, но решение вопроса функционирования такой помощи на основе недолларовой валютной составляющей это гораздо больше, чем просто помощь. Отсюда такое упорное сопротивление извне и даже у нас в России изнутри урегулированию афганского вопроса в вариантах, альтернативных американской политике. И чем дальше будет продвигаться переговорная работа, тем это сопротивление будет только возрастать.
